Так как некоторые из товаров имеют маркировку «18+», находиться на сайте можно только совершеннолетним. Также для функционирования сайта мы используем файлы Cookie и данные о вашем IP-адресе. Если вы не хотите, чтобы эти данные обрабатывались, или вы моложе восемнадцати лет, вам придется покинуть сайт. Если вы совершеннолетний и вы не возражаете против обработки ваших данных, нажмите «Хорошо».
Весна Средневековья. Александр Тимофеевский
978-5-905669-31-6
руб.
руб.
2017. — Формат: 17 × 24 см. — Мягкий переплет. — 344 стр. : ил.
Сборник статей критика и эссеиста Александра Тимофеевского о культуре, времени и тех явлениях, которые определили нашу жизнь в прошедшие годы. Широта тем и филигранность формулировок делают книгу неоценимым в своей точности инструментом для измерения общественных метаморфоз в постсоветской России.
Сборник статей критика и эссеиста Александра Тимофеевского о культуре, времени и тех явлениях, которые определили нашу жизнь в прошедшие годы. Широта тем и филигранность формулировок делают книгу неоценимым в своей точности инструментом для измерения общественных метаморфоз в постсоветской России.
Трудно даже и представить, что такая глыба, такой человечище числился раньше журналистом, даже киноведом. Вот ведь были времена — никто не ценил, а сейчас эти тексты я читаю как реликвию, тайную сокровищницу-энциклопедию. Я читаю эти труды со слезами всех своих чувств — от благодарности, от потери, что так уже никто не напишет. Никогда. Мой друг Шура Тимофеевский — сквозь тексты, через расстояния — спасибо, что ты был, так писал… я так жду продолжения.
— Рената Литвинова
Хороший вкус, как правило, ничего не создает. Широкая образованность часто порождает интеллектуальное высокомерие. Здравомыслие порой оборачивается холодностью чувств. Александр Тимофеевский — уникальный автор, в текстах которого безупречный вкус не мешает таланту, эрудиция служит глубине мысли, а здравый взгляд на человека и историю делает насмешку — снисходительной, юмор — теплым. Читать эту книгу — все равно что наслаждаться общением с выдающимся человеком.
— Авдотья Смирнова
Когда Шура Тимофеевский говорит о моей работе или пишет о ней, я замираю. Потому что знаю наверняка, что он прав. Дело в том, что Шура — самый умный человек, которого я встречал. И одновременно веселый. И формулирующий самые сложные вещи самыми простыми словами. Читая его, я будто веду непринужденную беседу о том, в чем мне самому никак не разобраться, и вдруг все становится прозрачным, ясным; искусство и жизнь собираются в единое целое, и все это — про меня, про нас всех.
— Валерий Тодоровский
— Рената Литвинова
Хороший вкус, как правило, ничего не создает. Широкая образованность часто порождает интеллектуальное высокомерие. Здравомыслие порой оборачивается холодностью чувств. Александр Тимофеевский — уникальный автор, в текстах которого безупречный вкус не мешает таланту, эрудиция служит глубине мысли, а здравый взгляд на человека и историю делает насмешку — снисходительной, юмор — теплым. Читать эту книгу — все равно что наслаждаться общением с выдающимся человеком.
— Авдотья Смирнова
Когда Шура Тимофеевский говорит о моей работе или пишет о ней, я замираю. Потому что знаю наверняка, что он прав. Дело в том, что Шура — самый умный человек, которого я встречал. И одновременно веселый. И формулирующий самые сложные вещи самыми простыми словами. Читая его, я будто веду непринужденную беседу о том, в чем мне самому никак не разобраться, и вдруг все становится прозрачным, ясным; искусство и жизнь собираются в единое целое, и все это — про меня, про нас всех.
— Валерий Тодоровский
Отзывы
Книга начинается с фрагмента интервью автора газете «Сегодня» 1995 года — о том, как Запад не принял Россию, мечтавшую припасть ему на грудь, о грядущей войне с исламом, о новой антизападной российской государственности, о людях, употребляющих слово „Родина" с частотой предлога, — хоть сейчас выкладывай в Фейсбук, никто не заметит разницы во времени; но сквозная рана, заметная в этих текстах, — не в ощущении фатальной невстречи России с Западом: Россия в эти годы прежде всего не встретилась с собой. Позвонки не срослись, традиция не восстановилась. Наверное, если у этой басни могла быть мораль — то она такова, хотя автор и не одобрил бы морализаторства.
— Юрий Сапрыкин (Colta)
— Юрий Сапрыкин (Colta)
Люба Аркус своими руками перебрала залежи текстов, просеяла все ненужное и случайное, отобрала вечное и великое, заставив Шуру еще раз подправить, улучшить и дополнить старые тексты. Как это Любе удалось, какие слова она при этом ему говорила, какими приемами рукопашного боя владеет, мне неведомо. Тайна сия велика есть. По собственному опыту знаю, что расшевелить Тимофеевского на заметку почти уже невозможно, а уж на целую книгу — тем более.
— Сергей Николаевич («Сноб»)
— Сергей Николаевич («Сноб»)
«Весна средневековья» — чтение, с одной стороны, утешительное, с другой стороны — меланхолическое: переместившись на двадцать лет назад на машине времени, встречаешь исключительно умного и трезвого собеседника, но говорит он почему-то не о далеком, двадцатилетнем, а о твоем, сегодняшнем. Второстепенный фильм Дэвида Линча и второстепенный фильм Питера Гринуэя, возможно, пора уже забыть, но в остальном кажется, что мир, о котором Тимофеевский писал давно, никуда от нас не ушел, все эти тексты можно хоть сегодня выкладывать в фейсбук. То, что когда-то было временем, оказалось безвременьем.
— Николай Никифоров («Горький»)
— Николай Никифоров («Горький»)
Книжка-подушка
Продолжение «Весны Средневековья» — дневник 2012−2016 годов, лишь отчасти совпадающий с тем, что вы возможно читали в фейсбуке автора. Вы можете купить книгу с одной из двух представленных обложек: с «Сатиром в гостях у крестьянина» кисти Николы Самонова или его же «Нахождением Моисея». В остальном «Книги-подушки» абсолютно одинаковые.
