Может показаться: «мораль» книги в том, что кино — вообще не искусство. Конечно, искусство, но с «репрессивными» оговорками. «Среди прочего, и искусство тоже». «Искусство, но не в первую, если не в последнюю, очередь». Кино — даже самое аполитичное — слишком социально, властно, беспородно, чтобы эстетика была его приоритетом, определяла его судьбу. В большей степени ее определяет политика — история в непосредственной, еще не подвластной осмыслению, страстной форме.

Что уж говорить о кино этой книги, кино национально-освободительных, партизанских, «террористических» войн. Кино настолько политическом, что оно приходило в ярость, когда его называли «политическим», а не «политически снятым».

— Михаил Трофименков